Алексей Гасников - Октябрь [СИ]

— Хорошо сегодня выглядишь, друг.

— Спасибо.

— А то я уже начал было волноваться. В последний раз, когда я тебя видел, ты смотрелся паршиво.

— Все меняется, — философски заметил Меррик. — Джед не объявлялся?

— Не видел его уже несколько дней.

Меррик кивнул. Подойдя к стойке, он выложил на нее несколько сложенных пополам купюр и придавил их сверху массивной глиняной пепельницей.

— Тут деньги, которые я ему должен. Передай их ему от меня. Я бы сделал это сам, но сейчас нет времени.

— Хорошо, передам, — сказал Дэвлин. — Тебе снова везет? — вокруг его серых глаз появились хитрые морщинки.

— Можно сказать и так. Кажется, я нашел себе работу.

— Работа — это хорошо, — улыбнулся старый моряк. — Что же, удачи.

Кивнув на прощание, Меррик вышел из бара и пошел вверх по улице, мимо трущоб, в сторону, где находились Рыбацкие ворота Делла.

Когда он добрался до места, часы на старой Морской башне пробили полдень.

Глава вторая

Иза Данк

Стоя в обзорной каюте "Розы ветров", Иза Данк смотрела вниз, на город. С той высоты, на которой находился дирижабль, все в нем казалось игрушечным. Игрушечными казались суда, стоящие в гаванях, повозки, бегущие по узким портовым улочкам, таверны и хижины рыбаков. Люди же и вовсе напоминали муравьев — черные суетящиеся точки. Дирижабль плыл дальше, и вот уже порт сменил рабочий район, где невзрачные и серые гробы бараков вырастали вокруг серых же коробов фабрик и мануфактур, пускающих в небо из десятков своих труб едкий дым. За фабриками начинались жилые кварталы, в которых обитала основная часть населения Делла. За сотни лет существования города здесь так все перемешалось, что мрачные готические жилища, украшенные фантастическими каменными статуями, могли запросто соседствовать тут как с невзрачными многоквартирными домами, так и вычурными фантазиями современных архитекторов. Следом потянулись торговые ряды.

Когда справа показался блестящий в ярких солнечных лучах купол аэровокзал, в дверь каюты постучали и вошел один из помощников капитана.

— Мадам Данк, дирижабль готовится зайти на посадку, — сказал он. — Капитан просил узнать, не желаете ли вы занять место в вашей каюте?

— Ах, да, да, конечно, — ответила Иза.

И посмотрев последний раз на город, прошла сквозь услужливо открытую помощником дверь. Проходя мимо юноши, она обронила кокетливое "Благодарю", подкрепив это выразительным взглядом, но в ответ получила лишь учтивый кивок, что привело ее в тихое бешенство.

Старуха, думала она, шагая в свою каюту, вот кем считает меня этот мальчишка. И по сравнению с ним так оно и было. Господи, а ведь каких-то пятнадцать-двадцать лет назад мужчины готовы были рвать друг другу глотки и тратить любые деньги, лишь бы она просто вот так посмотрела на них. Только посмотрела, не говоря уж о чем-то большем. А теперь какой-то безусый щенок кивает ей из вежливости.

Это было больно. Добравшись до своей каюты, Иза тяжело опустилась на мягкий диванчик и чуть было не расплакалась, с трудом сдерживая душившие ее слезы.

На самом деле, ей было всего тридцать девять, но стараниями косметики и тщательного ухода, она выглядела значительно моложе. Многие до сих пор считали ее одной из красивейших женщин Жердена, однако присущая большинству творческих натур мнительность не давала ей покоя. Больше двадцати лет блистала Иза Данк на сцене, выступая в лучших театрах континента. И это сейчас она была примадонной и богиней, а когда-то именно внешность, не считая, конечно, голоса, помогла ей выбраться из кабаков рабочего квартала, где она пела по вечерам перед всяким сбродом за еду и ночлег, а днем подрабатывала там же, прибираясь и моя посуду. Красота проложила ей путь к успеху, а теперь она увядала. И это было ужасно.

Сейчас Иза возвращалась из большого тура по наиболее крупным городам Жердена и западной части континента. И везде ее выступления встречали бурными овациями. Она до сих пор была любима, мужчины дарили ей цветы, женщины в тайне завидовали, но сама она чувствовала в этом что-то не то. Ей хотелось вновь обрести потерянную когда-то свежесть. Косметика лишь маскировала нюансы возраста, уход помогал отсрочивать приметы наступающей старости, но то, чего она действительно хотела, это вновь стать молодой.

И сколь бы нереальным не выглядело такое желание, находились некоторые люди, утверждавшие, что такое возможно.

Открыв свой ридикюль, после недолгих поисков Иза извлекла на свет визитку. На маленьком квадратном кусочке бумаги, украшенной по углам растительным орнаментом, было выведено изящным почерком всего три строчки:

Клиника Джонатана Нэйка

Звездный Бульвар, 21

Исцеление через омоложение

Исцеление через омоложение, повторила про себя Иза так, словно в этих словах заключалась какая-то таинственная сила.

Идея была безусловно фантастична, однако не настолько, как могло показаться на первый взгляд. Иза вспомнила графиню Вало. Та была на несколько лет старше ее самой, однако последний раз, когда они виделись на приеме после очередного концерта, графиня выглядела вдвое моложе своего истинного возраста. И это было настоящее чудо. Такого эффекта невозможно достичь никакой косметикой, потому как никакая косметика еще не научилась поворачивать время вспять. Лицо, кожа, волосы — все это принадлежало графине, и в то же время было лицом, волосами и кожей двадцатилетней девушки.

Иза, конечно же, просто не могла делать вид, что не замечает подобной перемены, и улучив момент, поспешила узнать ее причину.

Именно в тот вечер она впервые услышала о клинике доктора Нэйка. О самом же докторе толком не было известно практически ничего. В свое время он объявился словно из пустоты, но уже очень скоро его имя обрело достаточную известность, когда же личность до сих пор оставалась загадкой. Нэйк обслуживал лишь самую верхушку, и порой даже при очень больших деньгах попасть в его клинику составляло проблему. Самой Изе пришлось задействовать для этого все свои связи, но в конце концов дело закончилось успехом, и теперь она летела в Делл, чтобы обрести вторую молодость.

Минут через десять дирижабль тряхнуло, последовал ощутимый толчок и наконец "Роза ветров" опустилась на посадочное поле главного городского аэровокзала. Иза видела в иллюминатор, как рабочие снаружи крепят идущие от пассажирской гондолы канаты к массивным врытым в землю крюкам.

В дверь каюты постучали и на пороге вновь появился уже знакомый Изе помощник.

— Мадам Данк, — сказал он. — Капитан просил предать, что трап подан.